кажется, здесь я его не выкладывала.
оно довольно старое, правда, врядли это сойдет за оправдание - я и сейчас не в праве считаться чем-то стоющим. так, бумагу только мараю >.<
мынемыМежду супермаркетом и гаражами был небольшой загаженный клочок земли, с одной стороны огражденный исписанной граффити бетонной стеной. На стене был выступ.
На выступе сидело, нахохлившись, небольшое, размером с кошку, черное существо и жевало сухую веточку.
Темнело.
Зажигались окна.
Ты стоял, в своем дорогом черном пальто, и нервно сжимал в покрасневших от холода пальцах тлеющею сигарету, а ветер совсем запутался в твоих влажных вьющихся волосах.
Можно было пойти домой, но дома пусто и холодно. Дома сквозняки гуляют по комнатам.
Окна манили своим ровным желтым светом.
А за окнами – за окнами люди рождались, умирали, влюблялись, ссорились, били посуду, кричали до хрипа, нервно курили на кухне, мирились, занимались любовью. Какая-то девочка, с сухим, совсем недетским лицом играла на фортепиано, какой-то старик задумчиво курил трубку, а на коленях у него спала кошка, какая-то девушка плакала, размазывая черные струйки туши вперемешку со слезами по щекам.
Еще были спящие, запутавшиеся в липкой паутине снов, в разводах фиолетового и эфемерного, тонкими каблуками задевающие звезды, провалившиеся в пресловутую Кроличью Нору, туда, где нет ничего невозможного, вне досягаемости, вне зоны доступа. Вне. Не в твоем мире.
А еще дальше, лет шестьдесят назад, в такой же холодный вечер на окраине города стоял фургон с солдатами. Они наливали обжигающе горячий чай из термоса в надтреснутые кружки и смеялись, а какой-то тощий мальчишка без имени-фамилии в грязной рубашке получил тяжелую круглую монету за то, что передал записку от солдата его возлюбленной.
Тот старик с трубкой наверняка это помнит.
Где-то недалеко гремела музыка, сигналили автомобили, помятый пьяный мужик с жуткими шрамами от оспы на лице споткнулся и выругался.
Ты любишь подглядывать за ними. За Обычными Людьми. У них есть свои маленькие победы и поражения, свои маленькие скользкие секреты. Они спрятаны в деревянные шкатулки, и Обычные Люди хранят ключи под подушками, и ни за что, никогда, никому их не покажут. Обычные Люди тычут в нас пальцами, говорят, что мы другие.
Психи. Кретины. Идиоты. Сумасшедшие.
Иногда они боятся нас, иногда смеются нам в лицо.
Обычные Люди даже дышат по-другому, быстро, стараясь побольше вдохнуть и поменьше выдохнуть. У них в жилах – огонь, а у нас – ведьмино масло, шипящее варево, которое помешивает полоумная старуха с грязными седыми патлами; и болотные туманы, и мерцающие вдалеке голубые огоньки.
Ты совсем замерз, но и не думал сдвинуться с места.
Сегодня, ровно в два часа сорок восемь минут по московскому времени у тебя назначено свидание с Вдохновением. Только оно опоздает. Опять.
А маленькое черное существо сидело и флегматично жевало сухую веточку.
опять же, сильно сомневаюсь в его мозгодробительности.